Предотвращения самоубийств

Терапевт,которого страшит факт, что пациент может покончить с собой, находясь под его наблюдением, не обладает достаточными силами для проведения психотерапии. Рационализация о необходимости неотложных мер для предотвращения самоубийства и осуществления терапии служит прикрытием от осознания факта, что отражающие тревогу психотерапевта неотложные меры часто делают терапию невозможной.

Только в процессе психотерапии полностью проявляются особенности отношения суицидального человека к смерти и саморазрушению. Но ее исход в равной мере зависит и от отношения терапевта к вопросам смерти, умирания и самоубийства. Боязнь ответственности за суицидентов является осознанным мотивом, заставляющим многих терапевтов избегать их лечения, а у тех, кто этим занимается, тревога по поводу возможной смерти пациента часто невольно снижает ясность восприятия. Она в равной мере порождается виной или страхом перед обвинением в его смерти или вытекает из чрезмерного сочувствия и эмпатии. Самоубийство действительно является вопросом жизни и смерти для пациента, но с того времени, как терапевт начинает считать успех лечения вопросом жизни и смерти для собственной самооценки, его усилия, скорее всего, окажутся напрасными.

Хотя суициденты и лишают себя чувствительности в отношении многих жизненных ситуаций, восприимчивость к тревогам терапевта у них остается. Многие из них (включая, в конечном счете, сводящих счеты с жизнью) умеют пробуждать у других и использовать тревогу по поводу своей смерти с целью манипуляции или принуждения, поэтому обычно они проверяют, получится ли у них аналогичный эксперимент с терапевтом. Стоит тому однажды в ответ на суицидальные угрозы удовлетворить неразумные требования пациента, ситуация станет повторяющейся с усилением требований и гнева, обусловленного отказом их выполнения. Если эти установки и ожидания осознанно не исследовать, терапевт попадет в рабство к пациенту с отрицательными результатами лечения.

Один психотерапевт, поддавшись описанному принуждению, каждое утро звонил пациентке по телефону в течение года после ее намека, что при отсутствии звонков она покончит с собой. В конечном счете, несмотря на его постоянные звонки, она так и поступила, оставив терапевта наедине с сильными переживаниями и мыслью, что его предали. Если бы вместо удовлетворения необоснованных требований терапевт приложил больше усилий для поиска причин, по которым пациентка пыталась структурировать проявления его интереса к ней, психотерапия была бы более успешной.

Яндекс.Метрика