Впоследние годы проблема интуиции привлекает к себе пристальное внимание представителей самых различных областей научного знания: математики, кибернетики, медицины, физиологии высшей нервной деятельности и особенно психологии.

Однако сразу же оговоримся: этот интерес по существу не связан: с традиционно-философскими представлениями об интуиции и тем более не опирается на результаты соответствующих исследований. К этому имеются свои причины. Дело в том, что в отечественной и зарубежной марксистской философии проблема интуиции в течение длительного времени рассматривалась исключительно в плане критического анализа различного рода идеалистических концепций буржуазной философии.

Традиция, как уже отмечалось, прочно связала интуицию с идеализмом, которому она фактически была отдана на откуп и который, надо признать, умело использовал объективные трудности в решении проблемы в своих собственных интересах. Вполне естественно, что методы идеализма и главным образом результаты соответствующих исследований проблемы вызвали в среде философов-материалистов и материалистически мыслящих естествоиспытателей глубокое разочарование, неприязнь и скептическое отношение к самому объекту исследования97. В представлении большинства ученых понятие «интуиция» олицетворяло собой средневековое шарлатанство, возрождало дух мистицизма и иррационализма.

Об интуиции стали судить главным образом на основании знакомства с различными интуитивистскими теориями, носящими антинаучный, открыто идеалистический характер. Некоторые современные ученые до сих пор даже не подозревают о существовании каких-то иных, отличных от интуитивистских, теорий интуитивного знания. Так, автор книги «Интуиция и наука» М. Бунге без всякого на то основания причисляет к интуитивистам Декарта, Канта и всех тех философов, которые уделяли внимание проблеме интуиции. Понятие «философское» становится для Бунге синонимом понятия «интунтивистское». И вдруг метаморфоза: об интуиции заговорили как о влиятельном факторе современного научного знания. Из мифа интуиция превращается в реальность, из орудия мистики в объект и средство научного познания.

При этом некоторые исследователи склонны усматривать в интуиции своего рода панацею в решении ряда актуальных научных проблем. «Многие отрасли современной науки, – считают В. Пушкин и В. Фетисов, – заинтересованы в раскрытии закономерностей интуиции. Незнание этих закономерностей затрудняет решение важных вопросов научной организации труда людей, занятых интеллектуальной деятельностью. Познание интуиции может оказать существенную помощь кибернетике. Многие очень важные для современного человечества проблемы могли бы быть по-другому освещены, если бы была построена научная теория интуиции»98.