Вотуже лет двадцать нашу цивилизацию называют цивилизацией потребления, в которой поведение индивидов (особенно наиболее цивилизованных) сводится исключительно к таким лишенным функциональности действиям, как приобретение, использование и предметное потребление «благ». Причем благ, не ведущих к саморазвитию, подпитке и, следовательно, росту, развитию, а используемых и потребляемых как таковые.

Суть цивилизации или общества потребления в том, что его субъекты посвящают себя объектам (объектам массового использования) и становятся инструментализированными этими последними. Кока-колу пьют не потому, что испытывают жажду — важно что человек пьет именно кока-колу, именно эту марку воды. В этом точный смысл цивилизации потребления: действие, жизнь, мышление, суждение опираются исключительно на служение объекту, не являющемуся в силу каких-либо внутренне присущих ему свойств более ценным или лучшим по сравнению с другими объектами. Просто он изначально заявлен как приоритетный среди других: реализация через этот объект обеспечивает первенство (даже если в реальности никакого первенства нет), дает возможность в результате оказаться «в рамках», «в форме», «на уровне» принятого стереотипа или кодекса поведения.

Главное здесь в том, что все действия индивида, все его «вещи» (автомобиль, дом, счет в банке, социальный имидж и т.д.) направлены на инструментализирование личности. Следовательно, реальной ценностью и целью становится объект и остается очевидно отклоненной вся установка субъективности. Итак, сегодня масштабы деятельности цивилизации потребления исключительно широки, особенно с учетом впечатляющего развития сектора услуг, в котором информация является наиболее выгодным бизнесом. В самом деле, не нефть, не зерно, не вода, не плоды земли или человеческого труда определяют богатство, но оно поддерживается, направляется и обуславливается круговоротом информации.

Было бы великолепно, если бы информация опиралась на ценности, открытия, на сообщения о действиях, совершенных человеческим умом; фактически же сегодня средства информации не стремятся сообщать, например, о таком деликатном вопросе, как хорошо или плохо жили до XIX века. Это не значит, что в XIX веке жили лучше, чем сейчас, тогда были другие проблемы. Тем не менее, в то время информация предназначалась для сообщений о наиболее важных вещах, которые в наибольшей степени служили становлению человека, предоставляя ему, или, по крайней мере, желая предоставить возможность добиться наибольшего успеха. При этом и способность трудиться руками, и создаваемые объекты оставались на втором плане, поскольку в обществе имелось стремление обнаружить то, в чем мог быть достигнут определенный образ ума человеческого существа, некоей дисциплины, некоей науки, некоей философии.

Сегодня вся информация аккумулирует, аккуратно ранжирует нас в соответствии с заранее определенными официальными установками и статистическими данными, в которых на первом месте возвышается «вещь», объект, а человек оказывается зависимым от него, поруган в своем достоинстве личности автономной, отличной от прочих, высшей. Сегодня сила и действенность личности определяются только ее соответствием статистической данности объектов. Другими словами, превосходство человека зависит от его информированности об уровне и образе потребления; следовательно, информация об основах высших дисциплин, наук, моральных норм и т.д. остается невостребованной