Пожилые пациенты

Еслимолодые суициденты пробуждают у терапевта фантазии о спасении, то пожилые пациенты чаще вызывают раздражение, нередко их лечат медикаментами и госпитализируют, не проводя психотерапии. Многие приходят к неоправданному заключению, что психотерапия мало может помочь пожилым людям вообще и суицидентам в особенности.

Однако многие пожилые люди, несмотря на серьезность проблем, проявляли ту или иную способность к адаптации. И, вероятно, доказанные жизнью возможности к приспособлению являются для прогнозирования результатов психотерапии более важным показателем, чем возраст.

Случай 4. Профессор социологии, 65 лет, стал помышлять о самоубийстве после инсульта, вызвавшего почти полный левосторонний паралич. Он переживал депрессию, ярость и не мог смириться со снижением физических и психических способностей. Он заявил мне: «Когда вы выходили из кабинета, я следил за вами, как коршун. Вы вполне в состоянии пользоваться своей левой рукой и ногой, и меня распирает от злости и зависти». Он стал невыносимо раздражительным к жене и приемным детям, хотя раньше был с ними в хороших отношениях. Он вполне осознавал, что злится на их способность передвигаться, как заблагорассудиться, тогда как ему приходится терпеть ограничения, порожденные болезнью.

Прошлая жизнь сделала его особенно уязвимым к подобной ситуации. Он вырос с сильной потребностью в самодостаточности и контроле, фрустрированной безразличием матери. Во многом свою самооценку он поднимал академической деятельностью. Он считался лучшим преподавателем кафедры, часто получал поощрения за успехи в работе, стал лауреатом нескольких профессиональных премий. Жена подтверждала, что большинство студентов считали его лучшим учителем, встретившимся на их пути.

Последние пять лет у него часто повторялось одно сновидение. Он читает лекцию в аудитории, затем взмахивает руками, как крыльями, поднимается к потолку, делает круг над залом, вылетает в окно и парит над высокими деревьями. И у него возникает страх высоты. После рассказа о сновидении становится понятно, что он действительно «высоко летает» в преподавательской деятельности, завоевав уважение коллег и глубокое почтение студентов.

Жена также испытывала по отношению к нему восхищение и уважение. Но его собственная самооценка была настолько связана с всеобщим восхищением его достижениями, знаниями и умением контролировать различные сложные ситуации, что он просто не мог себе представить, как жена может продолжать его любить в нынешнем, частично беспомощном состоянии. В результате он все больше придирался к ней, постепенно отталкивая от себя.

На одном из сеансов он привел несколько примеров, каким образом ему удавалось разрешить трения между сотрудниками больницы, где он лечился. Я одобрил эти действия. Он сразу заметил, что раньше его способности были куда выше. Он обесценивал любое нынешнее достижение, сравнивая с прошлыми успехами. Эта установка была основной в процессе психотерапии, и как только он сумел изменить ее, настроение улучшилось.

Еще большую роль играло его пассивное, граничившее с обреченностью отношение к результатам реабилитационного лечения и жизни в целом. Ему хотелось большей свободы передвижения по территории больницы, но он не просил об этом врача. Он пассивно относился к уходу за собой, ожидая прихода жены, чтобы она застегнула сорочку. До инсульта пассивность совершенно не была ему свойственна. Когда я отметил этот факт, вначале он очень возмутился. Слово «пассивность» раздражало его и одновременно бросало вызов. Но с этого момента он стал обслуживать себя самостоятельно, удивительно быстро научившись ходить с помощью специальных «ходунков». Все последующие сеансы он начинал с сообщения о своих достижениях и с того, как я ошибался, считая его пассивным. Одной из следующих задач стало возрождение способности к поддержанию удовлетворительных отношений с женой и детьми, с которой он успешно справился со временем.

Яндекс.Метрика